Первой звездой Героя Советского Союза за подвиг на афганской земле был посмертно награжден гвардии старший сержант Николай Чепик, погибший 29 февраля 1980 года, в самом начале Кунарской операции.

Первой звездой Героя Советского Союза за подвиг на афганской земле был посмертно награжден гвардии старший сержант Николай Чепик, погибший 29 февраля 1980 года, в самом начале Кунарской операции. Оказавшись в окружении противников, он подорвал себя миной. Вокруг него нашли тела 32 душманов. Об этом подвиге написано много. Но оттого не менее ценными становятся воспоминания его командира. В начале февраля майор запаса Павел Агафонов прислал в редакцию журнала письмо, в котором он вспоминает о своем бойце. Тридцать лет прошло, но память — осталась.

Наш взвод сапёрной роты 317-го парашютнодесантного полка, 103-й парашютно-десантной дивизии находился в учебном центре дивизии «Лосвидо», что в 30 километрах от Витебска.

Николай Чепик прибыл ко мне во взвод из учебки в конце осени 1978 года и был назначен на должность командира отделения. Он запомнился мне как простой деревенский парень с сильным белорусским акцентом, очень старательный и довольно подготовленный сержант. Во всех мероприятиях роты Николай принимал участие, и никогда от него не было слышно никакого ропота. Поэтому, когда весной 1979 года уволился замкомвзвода, его место занял Чепик.

1979 год был какой-то напряженный. Еще в конце весны из дивизии набрали солдат и сержантов азиатской внешности со знанием тюркских языков, а в конце лета офицерам было приказано написать подробные автобиографии и представить фотографии на заграничные паспорта в военной и гражданской одежде.

Хотя все понимали, что что-то будет, сигнал тревоги застал нас неожиданно. Это случилось ночью 10 декабря почти сразу после отбоя. 26 декабря около 15 часов по местному времени я со взводом оказался на афганской земле. На взлетной полосе нам сообщили неприятную весть, что один самолёт ИЛ-76 разбился. Это были самые первые потери дивизии.

Кабул встретил нас сухой, не очень холодной погодой. Вокруг были горы, и сразу бросалась в глаза какая-то чужая обстановка.

Первое, что мне было приказано, это загрузить в машину как можно больше противотанковых мин, взрывчатки и прибыть в распоряжение командира 3-го батальона нашего полка.

Первую ночь провели там же, у небольших костров, которые делали из сухого бурьяна.

Задачи никто не ставил, только слухи. Всё это время на аэродром приземлялись и взлетали самолёты.

В 19 часов следующего дня всё сразу зашевелилось, загудело, все бросились к машинам, колонны начали выдвигаться по одной-единственной дороге, ведущей в Кабул. Пока наша колонна тронулась, в городе поднялась беспорядочная стрельба. Пули, как пчёлы, летали над нами, но было понятно, что прицельной стрельбы не ведётся. Нашему батальону необходимо было проехать через весь город и занять позицию по блокированию одной из дивизий Афганской армии.

Впереди было видно, что одно из подразделений ведёт бой, позже я узнал, что это рота 345-го полка с боем захватывала «Радио Афтак, как на равнинной местности. Поэтому тренировки начали проводить в горах недалеко от Кабула, но полностью привыкнуть к горам тогда не удалось.

Операция была назначена на 8 часов утра 29 февраля. Впервые десантники надели бронежилеты и каски. Трудности начались с того, что вертолеты не смогли высадить десант там, где намечалось, батальон высаживался на одну площадку и гораздо дальше. На площадке я последний раз увидел Чепика. Наши пути расходились: взвод разбили на три части, каждой роте по отделению, Николай уходил на правый фланг с 9-й ротой, я уходил с 7-й на левый.

ганистана». Из улицы велся огонь по нашей колонне, но впереди ехали под «бронёй», а нам же приходилось проскочить на машине, но ни я, ни мои бойцы не дрогнули.

Здесь мы впервые применили оружие, и успешно. Из-за ошибки сопровождающих нам довелось увидеть штурм дворца Тадж-Бек. Проехали один раз меж двух огней, на обратном пути дворец пылал.

Сразу после Нового года роту начали привлекать к патрулированию Кабула в ночное время. За 8–10 часов патрулирования замерзали до печёнок. Днём особенно отдыхать тоже не приходилось. Выматывались до предела. В таком режиме мой взвод прожил до середины февраля, в это время было намечено провести крупную войсковую операцию в провинции Кунар.

Войск там было привлечено много, от нашего полка участвовал 3-й батальон. Ему придавались разведывательная рота и взвод саперов нашей роты. По задаче батальону предстояло высадиться в горах с вертолетов МИ-8 на двух площадках в 6–8 километрах от основных сил противника, не дать занять ему господствующие высоты, не дать соединиться нескольким группировкам в один кулак.

Нам предстояло впервые действовать в горах, это для витебских десантников было очень необычно. В горах километры чёрт кочергой мерит. Стрелять нужно совсем с другими упреждениями. Передвигаться не так, как на равнинной местности. Поэтому тренировки начали проводить в горах недалеко от Кабула, но полностью привыкнуть к горам тогда не удалось.

Операция была назначена на 8 часов утра 29 февраля. Впервые десантники надели бронежилеты и каски. Трудности начались с того, что вертолеты не смогли высадить десант там, где намечалось, батальон высаживался на одну площадку и гораздо дальше. На площадке я последний раз увидел Чепика. Наши пути расходились: взвод разбили на три части, каждой роте по отделению, Николай уходил на правый фланг с 9-й ротой, я уходил с 7-й на левый.

На нашем фланге основные действия начались, когда мы были уже почти у цели, недалеко от реки Кунар. На нас в открытую пошли в атаку. С каким-то фанатизмом противник атаковал нас снизу вверх. Урон роте нанесли несколько человек, которые оказались у нас сзади, — понадобилось время, пока мы не разобрались с ними. К этому времени в роте было 6 человек убитых и 12 раненых, был легко ранен в ногу и я.

Нам приказали оставаться на месте до ночи.

Собрали убитых, раненых, организовали оборону. По радиостанции нам сообщили о больших потерях 9-й роты, я начал волноваться о своих саперах.

Выводил остатки роты уже я. Соединившись с батальоном, узнал, что нет 3 моих солдат во главе с Чепиком.

Верить в плохое не хотелось, но на третий день нашли всех троих убитыми. У Чепика была перебинтована нога, и убит он был осколками в голову. Находились они дальше всех на левом фланге, так что свидетелей их гибели не было, всю картину боя устанавливали после, когда делали разбор.

Вокруг них было более 30 трупов душманов, было видно, что наши бойцы приняли основной удар. По количеству пустых гильз было понятно, что десантники сражались до последнего патрона. Судя по воронке и упаковке от мины МОН-100, мы предположили, что Николай, будучи раненым, принял решение в плен не сдаваться.

По итогам операции маршал Соколов приказал представить весь личный состав батальона к наградам, а Николая Чепика и Александра Мироненко — к званиям Героя Советского Союза. Посмертно.

Павел АГАФОНОВ,

командир 3-го ИСВ ИСАПР гв. 317 пдп

во время проведения Кунарской операции 29.02.1980,