Не так больно
умереть, как страшно… Есть, безусловно, на земле законы, которым подневольно
беззаконье, которые приемлют всесторонне даже рантье, стригущие купоны. Седьмое
Ноября уже не праздник, но память… память, всесоюзная, жива… какие бы не вили
кружева, в какой бы не загнали бы заказник.
Нельзя с тобой нам
умирать. Кто в этот день поднимет чарку и к тосту приобщит ремарку: «Давай за
батьку и за мать»? Их жизнь осталась, после смерти, в ноябрьском «Великом
Октябре», мы это помним, мы их дети… и отличаем запах от амбре…
Седьмое ноября уже не праздник.
Голодные конармейцы Буденного в гробах перевернутся, сытые Зюганов с Анпиловым
под красными транспарантами очередную кричалку проорут против антинародного
правительства, а я выпью рюмашку за Рюриковичей, за ленинцев, за ельцинцев… за
отца и мать… и пусть им всем земля пухом!
День Седьмое
Ноября
Чёрный день?
Видать не зря.
Да и чего ж ему
краснеть?
Он был и есть, и
будет впредь…
После шестого восьмого не ищут. И
семьдесят лет истории под спуд не упрячешь. И если честно признаться, то
праздник "Хулидей" у устроителей не получился, хотя, надо отдать
должное, старались. Административный ресурс напрягли, приближённые ко двору
партии, телевидение, радиовещание…